1. Самозадаваемые вопросы
В классическом эссе, написанным Сталиным, «Марксизм и вопросы языкознания», можно найти прекрасный пример этого стиля: «Возникает вопрос, что изменилось в русском языке после Октябрьской революции? Изменился в известной мере словарный состав русского языка, изменился в том смысле, что пополнился значительным количеством новых слов и выражений».
Но вопрос этот возник только потому, что Сталин задал его.
2. Метонимия
В сталинском стиле это означает, что оратор незаметно для слушателя использует гораздо более широкий и охватывающий термин, чтобы описать какое-то узкое явление. В советских архивах можно найти немало чистых примеров этому, и вот один от 1976 года:
«Эти силы на Западе готовы на любые уловки, лишь бы затруднить решение проблемы гонки вооружений».
«Эти силы на Западе» относилось к американскому военно-промышленному комплексу, но обратите внимание, насколько более двусмысленной и угрожающей стала такая формулировка. «Силы» подразумевают множество, к тому же, в глобальном масштабе.
3. Упреждающие комментарии
Это означает, что выступающий высказывает свое мнение, хотя никто его об этом не просил. Бурная реакция с идеологическими клише и эмоциональной бранью служит определяющим признаком. Классическим примером служит никого не интересовавшая «реакция на антисоветскую истерию в стране Х».
Вот, к примеру, цитата из советского коммюнике 1977 года:
«В Китае мы наблюдаем расширяющуюся антисоветскую кампанию, которую ведут пропагандистские институты и чиновники на всех уровнях. Китайская печать и другие СМИ ежедневно распространяют ложь и клевету о СССР, не слишком отличающиеся от империалистической пропаганды, давно дискредитировавшей себя в глазах народов мира».
А вот комментарий пресс-секретаря министерства иностранных дел России Александра Лукашевича на тему доклада Госдепартамента США о правах человека, содержавшего критику в адрес нарушений прав человека в России:
«Обнародованный 25 июня ежегодный доклад Государственного департамента США о ситуации с правами человека в мире, как и предыдущие подобные опусы, изобилует политизированными оценками и грубыми идеологизированными штампами. Данный документ — очередной образчик набившей оскомину американской манеры менторства и нравоучительства в области прав человека. Она исходит из порочной логики о непогрешимости США и "проблемности" в той или иной мере всех других стран».
Ни в том, ни в другом случае реакция Москвы не была необходима. Но ее все-таки предложили, с радостным упованием на умение «первым наносить ответный удар».
4. Уголовный лексикон
Гражданская война в России породила новый лексикон преступного мира, ставший использоваться повседневно для унижения реальных и вымышленных врагов советского строя. Он превосходил стиль самого Сталина, чтобы подчеркнуть воинственный, если не безжалостный настрой.
В 1930 году сталинский уголовный лексикон стал объектом сатиры в знаменитом романе Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Главный герой, талантливый авантюрист Остап Бендер, который пытает удачу на исходе НЭПа (новой экономической политики, представлявшей временный возврат к капитализму в 1921-1930). В одном из эпизодов Бендер едет в поезде с группой советских журналистов, чей лексикон крайне ограничен новыми правилами революционного репортажа. Бендер составляет словарь из ста конструкций-клише, которые отлично соответствуют партийным стандартам журналистики. Он успешно продает его уставшим журналистам, которые намерены использовать этот набор как шаблон.
Сегодня четыре столпа сталинского стиля тоже популярны и поощряется к использованию даже в МИД РФ
Самозадаваемые вопросы
До конца 2012 года это явление редко встречалось в заявлениях российского МИДа, лишь изредка встречались обороты вроде «Некоторые российские партнеры спрашивают». Но, начиная с 2013 года, когда Путин занял более жесткую позицию по отношению к Западу, самозадаваемые вопросы встречаются все чаще и чаще. В 2014 году происходит скачок, и общее использование этого средства составляет 188 раз, в основном, в безымянных заявлениях от имени министра иностранных дел Сергея Лаврова или пресс-секретаря МИД Александра Лукашевича.
Официальные пресс-релизы реже прибегают к любимому сталинскому инструменту: 25 случаев использования.
Лавров очень любит эту технику. Он 66 раз использовал оборот «возникают вопросы» в разных вариациях.
Но чемпионом остается Лукашевич, который прибегал к самозадаваемым вопросам 101 раз, хотя некоторые из его заявлений просто повторяли слова Лаврова.
Метонимия
С начала украинского кризиса сталинская метонимия используется все чаще. «Западные партнеры», «доминирующие силы», «некоторые страны, вообразившие себя мировой полицией» — все эти слова используются вместо «Белый дом» или «Соединенные штаты"
Уголовный лексикон
Например, на брифинге МИД 29 июня 2012 года было сказано: «Американцы предпочитают опускать своих союзников, а не учитывать их интересы». Для незнакомого с термином слушателя это покажется грубоватым, но вялым. Но на русском уголовном жаргоне «опустить» означает гомосексуальное изнасилование. «Опуская», сильные заключенные делают других «своими сучками».
Упреждающие комментарии
Проведенный анализ заявлений МИД в период с сентября 2011 года по июнь 2015 года показал, что всего 10% заявлений содержали прямые призывы к действию («сделать что-нибудь, изменить что-нибудь»). Еще 14% содержат предложения («пора подумать о том, что...», «нашим партнерам следует подумать...»). Эти 24% можно считать написанными для иностранной аудитории.
Тем не менее, некоторые официальные сообщения «фактические», например, сообщения о встречах Лаврова и его заместителей с иностранным коллегами. На их долю приходится 18%. Есть также сообщения и интервью, которые должны «разъяснить» позицию России по отношению к Украине, вплоть до глобального предупреждения о войне на Украине. Все эти сообщения предназначены только для российской аудитории и часто даже не переведены на иностранные языки. Они составляют 75% заявлений МИД РФ. И нередко сообщения эти обращены только к другим ведомствам.
Хайфей Хуанг, исследователь из Университета Калифорнии в Риверсайде, в прошлом году опубликовал очень интересное исследование, в котором объяснил теорию сигналов пропаганды. Он отметил, что в современном мире информация в меньшей степени подвержена цензуре и ограничениям, но политические структуры обязаны давать сигналы своим начальникам и подчиненным. Вдобавок, они обязаны демонстрировать, что остаются лояльными распространителями пропаганды, когда от них это требуется.