В 1955 Булат жил в общежитии, комнату они делили на двоих с еще одним студентом. Пришла долгожданная телеграмма от мамы: "Встречай 501. Мама". Воображение Булата рисовало прекраснодушную картину. Как от встречает маму, как они кушают, как она рассказывает ему о своей жизни, как они идут в кино...
Реальность была несколько иной. Прибытие спецпоезда 501 с бывшимы зэками несколько раз откладывалось, в результате поезд прибыл на час раньше. Булат встретил маму на улице, они обнялись и пошли в общежитие, не говоря друг другу ни слова. В общежитии мать села на кухонный стол и постоянно курила. Когда-то большие карие миндалевидные глаза матери были холодными и отстраненными. Она смотрела на Булата, но не видела его. Разговор не задавался, мама даже не понимала, что ей говорил сын. Да она и не спрашивала о жизни Булата. Испугалась того, что у Окуджавы есть сосед по комнате: "Ведь он может быть информатором-стукачом". Она боялась выходить из дома. Булат потащил свою маму в кино, но она не смогла смотреть и они ушли с сеанса.
Источник: Orlando Figes "The Whisperes. Private Life in Stalin's Russia". P. 552-553
Вот фотография Ашхен Степановны Налбандян, мамы Булата, до:
а вот после лагеря:
P.S. Согласитесь, что наше время все же гуманнее, чем то. Как там Жданов об Анне Ахматовой говорил: "Полумонахиня, полубл..ь или даже монахиня-бл..ь, чьи грехи перемешаны с молитвами"
Ibid. P.489