Двадцать лет назад в одной из многочисленных тюрем на севере России произошла
следующая сцена. В семь часов утра дверь камеры распахнулась, и
вертухай обратился с порога к заключенным:
- Граждане! Коллектив ВОХР вызывает вас на социалистическое
соревнование по рубке дров, сваленных у нас во дворе.
В тех краях нет центрального отопления, и органы УВД взимают
своеобразный налог с лесозаготовителей в размере одной десятой продукции.
В момент, о котором я говорю, двор тюрьмы выглядел точно, как дровяной
склад: груды бревен громоздились в два и три этажа над одноэтажным
прямоугольником самой тюрьмы. Нарубить дрова было, конечно,
необходимо, но таких социалистических соревнований раньше не было.
- А если я не буду соревноваться? - спросил один заключенный.
- Останешься без пайка,- ответил страж.
Раздали топоры, и дело пошло. Узники и охрана вкалывали от души, и к
полудню все, в первую очередь изголодавшиеся зеки, выдохлись. Объявили
перерыв, все сели перекусить, кроме заключенного, который спрашивал утром
об обязательности участия. Он продолжал рубить. Все дружно над ним
смеялись и острили том духе, что вот-де, говорят, будто евреи хитрые, а
этот - смотри, смотри... Вскоре работа возобновилась, но уже с меньшим
пылом. В четыре у охранников кончилась смена. Чуть позже остановились и
зеки. Лишь один топор по-прежнему мелькал в воздухе. Несколько раз ему
говорили "хватит", и заключенные, и охрана, но он не обращал
внимания. Он словно втянулся и не хотел сбивать ритм или уже не мог. Со
стороны он выглядел роботом. Прошел час, два часа, он все рубил. Охрана и
заключенные смотрели на него пристально, и глумливое выражение на
лицах сменилось изумлением, затем страхом. В половине восьмого он
положил топор, шатаясь, добрел до камеры и заснул. В остаток срока,
проведенного им в тюрьме, ни разу не организовывалось социалистическое
соревнование между охраной и заключенными, сколько бы дров ни привозили в
тюрьму.
И. Бродский. Напутствие. Уильямс-колледж, 1984
