По аналогии стали действовать и в политических науках - хорошая демократия против плохой деспотии.
Измерителем монополизма в экономике стал индекс Херфинадаля-Хиршмана (см. Википедию), измерителем конкуренции в политических системах стал примерно такой же индекс, измеряющий число политических партий и их относительный вес.
Идея, лежащая в основе этой концепции, проста. Совершенная конкуренция задает минимальные препятствия для организации производственных процессов, это такая система без "трения". Все говорят, понятно, что абстракция, но тем не менее туда надо стремиться. А монополия чаще всего характеризуется серьезными входными барьерами, т.е. значительным "трением".
И вот Вильяму Баумолю пришла в голову идея попытаться измерить не следствие, причину возникновения проблемы. На одних рынках больше фирм, на других меньше. Значит ли это, что рынки, где фирм больше, эффективнее? Стали измерять среднюю отраслевую накрутку или индекс Лернера (см. Википедию, но в ней только индекс Лернера для монополии). В общем связь между концентрацией производства и, говоря языком советской политэкономии, нормой прибыли есть, но не так, чтобы уж очень...
Ввели поправку на эластичность объемов продаж по цене, ввели поправку на "сговор" производителей. Получили S-C-P парадигму (структура рынка определяет поведение фирм, поведение фирм определяет результат), которую и используют большинство практиков-консультантов. В политических науках это было бы что-то типа чем больше партия, тем выше у нее вероятность победы на выборах и последующего пребывания у власти. Ну и что? Значит ли это, что нужно дробить фирмы или, применительно к политике, создавать многопартийную систему?
Возникает естественный вопрос (извините за английский): "How many is many?" Или сколько быть, чтобы стало много? Много, в смысле для обеспечения эффективной конкуренции (демократии). Дальше начинаются разговоры про "технологическую неэффективность" которая противостоит "экономической неэффективности", потопленные издержки, товарную дифференциацию и много чего.
Так вот, возвращаюсь к Баумолю и чикагской школе состязательных рынков. Их идея: "Если вы не понимаете как и что мерить, то не нужно мерить! Все равно получите хрень!". Не нужно делать вид, будто вы научились измерять конкуренцию. Не нужно водить заказчика за нос.
Но зачем же тогда экономисты? Для измерения "трения", т.е. сложности входа на тот или иной рынок. Легко войти на рынок - значит обеспечена состязательность, а борьба за потребителя приведет к оптимальному числу фирм. Сложно войти, не важно, что фирм там много, все равно эти фирмы сговорятся и будут диктовать свои условия потребителям.
Как Вам идея? Дело осталось на малым - научиться корректно измерять эти самые входные барьеры. А то говорить-то легко, считать корректно трудно.
З.Ы. Маршалл заложил традицию думать о структуре рынка в одномерном пространстве. Современная математика имеет дело с n-мерными пространствами. Даже политологи рисуют координаты X-Y или задают двумерное пространство. Может и экономика к n-мерности начнет переходить?